Северокорейский космос: собаку съел, хвостом не подавился, помолодел на 30 лет

– You’re going to Pyongyang!? – лицо южнокорейской туристки, с которой мы коротаем время в ожидании пограничного контроля в аэропорту, вытягивается в буквальном смысле слова. В доказательство показываю визу в паспорте. Симпатичному лицу больше некуда вытянуться.

Из одного мира в другой со своими «пожитками»

Если мир когда-нибудь станет свидетелем объединения Кореи, то Владивосток займёт на этом празднике почётное место. Регистрация на рейс в Пхеньян в международном аэропорту дальневосточного города по иронии судьбы проходит одновременно с оформлением пассажиров в южнокорейский мегаполис Тэгу.

Людей разных миров, но одной национальности разделяет фиолетовая ленточка. Словно 38-я параллель в миниатюре. Южные корейцы – блестящие, холёные, с кожаными сумками «Луи Виттон». Северяне – поджарые, ни капельки жира. С чувством собственного достоинства они придерживают мозолистыми ладонями массивные баулы. В эти минуты думаешь – дай бог, чтобы похожий на журавля старина Ил-62 компании «Эйр Корё» оторвался от взлётной полосы.

Из России в Пхеньян и обратно регулярным рейсом можно добраться только через Владивосток. За час с небольшим полёта в настоящем советском дальнемагистральном лайнере успеваешь немного. Большую часть времени занимает в переводе с английского «опись всех пожитков» – технических устройств. Досмотр в аэропорту Пхеньяна «Сунан» – процедура изнурительная и следует заранее согласовать список из фотоаппаратов и ноутбуков. Раньше у иностранцев забирали сотовые телефоны вплоть до отлёта из страны. Потом смилостивились. Но просматривают все фотографии и, не моргнув глазом, стирают подозрительные селфи. Книги лучше не брать, мало ли какая крамола между строчками проскользнёт. Заранее прощаемся с Интернетом, вотсапом, любой связью. Запастись же евро, долларами и юанями мелких номиналов не повредит, поскольку вонами расплачиваться иностранцам не дозволено.

Итак, из заповедника советской авиации отправляемся в филиал Солнца – раскалённый Пхеньян. Сквозь дымку обнажаются огромные бронзовые монументы Ким Ир Сену и Ким Чен Иру на возвышенности Мансу. Дух захватывает.

Целебный суп из собаки и лапша в золотых чашках

– Попробуешь, и летом тебе не будет жарко! – переводчица Рея заранее предупреждает: сегодня именно тот день, когда необходимо есть суп из собачатины. Спасибо тебе, добрая Снегурочка. (Именно так переводится полное имя девушки на русский язык; её мама когда-то была личным переводчиком советского военачальника, позже министра обороны Дмитрия Язова – друга товарища Ким Ир Сена.) Дома у Реи живет пёс – всеобщий любимец, а ещё рыбки. Любовь к братьям меньшим не мешает корейцам строго соблюдать обычаи. Наваристый суп из собаки не только спасает в летнюю жару, но и приумножает мужскую силу. Кроме того, на Корейском полуострове не знают туберкулёза.

Собак, вопреки легендам, на улицах не отлавливают. Их выращивают на специальных фермах. Вкус у блюда специфический, мясо жилистое. Интуристы морщатся, но едят. Вот и корреспондент «Комсомолки» сделал это. Гораздо вкуснее, впрочем, бульон из хвоста коровы за 11 евро. Корейская кухня, давно попавшая в мировой топ, на Севере представлена истинными изюминками. Только в Пхеньяне простому народу подают холодную лапшу кукси в золотых чашах. Товарищ Ким Чен Ын на встречу с южнокорейским президентом Мун Чже Ином возил с собой шеф-повара – главного специалиста по холодным супам. За трапезой северяне вспоминают и экс-президента США Джимми Картера, который, однажды холодной войне предпочёл леденящее кукси – съел сразу пять порций.

«На тридцать лет помолодеешь!»

Северные корейцы эпохи Ына, ракетой ворвавшись на мировую политическую авансцену, сейчас больше всего мечтают наладить экономику. Надеются, что в России оценят их целебную косметику из женьшеня, конфеты из чёрного риса и экстракт из коровьих глаз.

– Это средство мёртвого поднимет после инсульта! – интригует товарищ Чен, который курирует по партийной линии экономический блок – банки, строительные мастерские, рестораны, фармацевтику. Чувствуется, что у бывшего спецназовца Корейской народной армии глаз алмаз на взаимовыгодное сотрудничество. Целебное снадобье привезут в сентябре на пробу во Владивосток. В завершение он плеснул в колбу коричневую жидкость и велел мне выпить глоток: «На тридцать лет помолодеешь!»

Через мгновение я ощутил себя в 1988-м.

А когда нас привели в центральный универсам, – в 1978-м.

По интернету гуляет ночной космический снимок Корейского полуострова, где горящий всеми огнями Сеул выглядит сверхяркой звездой, а «блеклый» Пхеньян почти не читается. На деле так оно и есть – ночное освещение в столице КНДР приглушённое, синеватое. Страна вынуждена экономить электроэнергию. Так вот, в местном «ЦУМ»е, среди «пирамид» из консервных банок, даже днем свет еле различим. Самое заметное – ценники для иностранцев. За костюм с покроем в стиле великих руководителей нужно выложить примерно 10 тысяч рублей. Это среднее жалованье пхеньянского врача или учителя. Правда, местные покупатели расплачиваются по своему курсу. Выбор товаров не очень велик. За детскими носками – очередь, как за колбасой в Союзе. Но чувствуется, что северяне по этому поводу особо не переживают. Мыслями они где-то на высоте гигантского обелиска, венчающего Монумент идей чучхе.

Впрочем, гиды вовремя выводят взгрустнувших иностранцев из универмага и привозят в магазинчики с приемлемыми ценами. В Северной Корее ещё не дожили до того, чтобы разрешить иностранцам свободно передвигаться без сопровождения. Девушки-регулировщицы дорожного движения (символ Пхеньяна!), только невидимые, своими жезлами регламентируют каждый шаг иностранцев.

Про голод и разруху – козни империалистов

На широких зелёных улицах Пхеньяна – большая стройка. Каждое здание пытается достойно выглядеть на фоне подпирающей небо остроконечной гостиницы «Столица ив». Улица учёных Мирэ выглядит привлекательнее московского проспекта Мира. Северяне отточили свою идеологию с опорой на собственные силы настолько, что наловчились выпускать смартфоны «Ариран» и «Пхеньян» на базе операционной системы «Андроид». Среди китайских, российских автомобилей и «мерседесов» образца 70-х встречаются северокорейские машины. И даже электромобили.

Стильные троллейбусы-гармошки марки «Чхоллима» вполне могли бы украсить улицы российских городов. Ещё в конце восьмидесятых электротранспорт из КНДР хотели закупить отцы города Хабаровска, но сделка сорвалась.

Пхеньянскому дворцу пионеров позавидовали бы дети всего мира. На другом конце города шумит аквапарк – он не уступает своему «кузену» на острове Пхукет в Таиланде. Корейцы отмокают в воде, несмотря на будний день. Нет, это не показательный «привоз», объясняет Рея, – каждый работник имеет право взять отгул с вычетом из зарплаты. До сезона дождей осталась неделя, и пхеньянцы спешат запастись солнечными витаминами. Одним словом, никто здесь под дулами автоматов не ходит. «И голода у нас нет, это всё империалисты наговаривают!» – окончательно развеяли мои сомнения северокорейские друзья.

***

В Северной Корее туристам из России первым делом показывают мемориал советским воинам-освободителям. Его построили на самом лучшем месте в Пхеньяне, с гордостью говорят гиды. Из каждого второго телевизора звучит российская эстрада. Здесь обожают Ларису Долину и Игоря Николаева. В караоке, помимо «Интернационала», распевают песни «Мумий Тролля» и «Ленинграда». Уважают Цоя.

Никакие они не роботы и не зомби, эти северные корейцы. Милые, самобытные люди. Пусть едят на здоровье всё, что им угодно. Главное, чтоб не как собака на сене.

Кстати

* Непременный атрибут северокорейского человека – значок с изображением вождей КНДР – не купишь за любые деньги. Значок в виде флага страны можно приобрести за $1.

* Поездка на такси по Пхеньяну – примерно $3. Для поездки на метро, в троллейбусе либо трамвае трудящимся КНДР выдают карточки на работе.

* Симка, с помощью которой можно связаться с внешним миром, стоит 300 долларов.

* Самый популярный сувенир – напиток со змеёй – оценивается в 20 долларов.